УДК 9.94

МАНЬЧЖУРСКИЙ ИНЦИДЕНТ В КОНТЕКСТЕ ЯПОНО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ 1931 – 1932 ГГ

Буранок Дарья Юльевна
ГБОУ СПО "Самарское художественное училище им. К.С. Петрова-Водкина"

Аннотация
В статье показано развитие японо-американских отношений в 1931 – 1932. Автор рассматривает роль и влияние инцидента 1931 г. на тихоокеанский кризис.

Ключевые слова: Маньчжурский инцидент, японо-американские отношения


MANCHURIAN INCIDENT IN THE CONTEXT OF THE SINO-US RELATIONS 1931 – 1932

Buranok Darya Julevna
Samara Art College

Abstract
The article shows the development of Sino-US relations in 1931 - 1932 The author examines the role and impact of the incident on the Pacific 1931 crisis.

Библиографическая ссылка на статью:
Буранок Д.Ю. Маньчжурский инцидент в контексте японо-американских отношений 1931 – 1932 гг // История и археология. 2014. № 9 [Электронный ресурс]. URL: https://history.snauka.ru/2014/09/1174 (дата обращения: 12.07.2023).

В первой трети ХХ века японская политическая элита и общественность считали, что первым шагом на пути реализации колониальных устремлений Японии должен был стать захват Манчьжурии, которая в дальнейшем расценивалась лидерами Японии как трамплин для массивного вторжения и быстрого завоевания  всего Китая. Японию давно привлекали богатые природные ресурсы Манчьжурии, располагавшей достаточно ёмким рынком монополистического капитала. Значительные людские ресурсы и важное военно-стратегическое положение региона вселяло надежду на возможность расширение японской экспансии не только на Дальний Восток, но и в прилегающих районах [2. C. 134 – 138].

Вопрос об овладении Маньчжурией был поставлен в конце июня – начале июля 1927 г. на проходившей в Токио, Восточной конференции, в которой помимо премьер-министра Г.Танака принимали участие 22 специалиста по вопросам японской политики в Китае. Конференция, которая, по мнению японских историков, “предопределила неизбежность маньчжурского инцидента”, выработала основное принципиальное решение “разрешить проблему Маньчжурии вооружённым путем”. При этом выдвигалась идея создания на территории Маньчжурии марионеточного государства [12. C. 85].

К 1931 г. международная обстановка на Дальнем Востоке складывалась довольно благоприятно для Японии. Её основные соперники – США и Англия переживали самый острый момент экономического кризиса и всецело были заняты поисками выхода из собственных трудностей [4. C. 24].

Начавшаяся летом 1931 г. непосредственная подготовка Японии к вооружённому нападению на этот регион сопровождалась усилением идеологической обработки японского народа в духе антикоммунизма и антисоветизма. 7 июля 1931 г. на заседании кабинета министров с антисоветской речью выступил директор бюро военных дел генерал Койсо. “Русская угроза, – заявил он, – снова выросла… Выполнение пятилетки создаёт серьёзную угрозу Японии. Ввиду этого монголо-маньчжурская проблема требует быстрого и действенного разрешения” [9. C. 105].

Захвату Маньчжурии в сентябре 1931 г. предшествовала серия методично осуществленных японскими милитаристами “инцидентов”. Одним из таких крупных “инцидентов” явилось спровоцированное вооружённое столкновение между корейскими (японскими подданными) и китайскими поселенцами в деревне Ваньбаошань в Маньчжурии. В конфликт вмешалась японская жандармерия, отряд которой открыл пулеметный огонь по китайцам и фактически оккупировал Ваньбаошань. Японская пропаганда объясняла это событие как результат притеснения корейцев со стороны китайских властей [16. C. 64].

В июне 1931 г. произошёл другой инцидент с японским разведчиком капитаном Накамурой, задержанным китайской охраной на территории северной Маньчжурии, на что Япония предъявила Китаю обвинение в притеснении японских подданных [4. C. 26].

Самая крупная японская провокация произошла в ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. В соответствии с ранее разработанным планом японские войска оккупировали Мукден, китайский гарнизон которого, застигнутый врасплох, почти не оказал сопротивления. По официальной японской версии неожиданное вторжение объяснялось необходимостью защиты японских поданных, так как китайские войска якобы обстреляли японские патрули на ЮМЖД и разрушили линию ЮМЖД. Однако, комиссия Лиги наций, специально выезжавшая на место происшествия этого не подтвердила.

Не оказывая сопротивления японским агрессором, гомньдановское правительство 21 сентября направило в Лигу наций ноту с требованием принятия необходимых мер, препятствующих дальнейшему обострению ситуации. Аналогичные ноты были представлены США и Германией [7. C. 97].

Позже госдеп получил более детальную информацию от представителя США в Китае, Джонсона. Он информировал Государственного секретаря Стимсона, что в соответствии с “имеющейся у него информацией” нет никаких доказательств, что события в Китае “являются следствие инцидента”. Он, наоборот, утверждал, что это детально спланированный акт агрессии, не соответствующий пакту Бриана-Келлога. Несмотря на официальные заявления, разворачивавшиеся события серьёзно тревожили Вашингтон. Под угрозой были американские интересы в регионе. Более чем серьёзная ставка.

22 сентября всякие сомнения в характере конфликта были отброшены. Однако, Стимсон не желал брать обязательства. Все более настойчивые требования Лиги Наций детализировать позицию США вынуждали действовать. Однако и на этот раз госсекретарь решил отделаться расплывчатой отговоркой: “Американское правительство, действуя через своих дипломатических представителей, попытается усилить то, что делает Лига Наций, и даст понять, что сохраняет свои интересы в данном вопросе…”, как и в вопросе сохранения Договора девяти держав и пакта Бриана-Келлога. То есть американцы отдавали инициативу Женеве, фактически отказываясь брать на себя любые обязательства [11. C. 57].

Правительства крупных держав маньчжурские события не застали врасплох. “Мы в департаменте знали, конечно, о напряженных отношениях между китайцами и японцами в Маньчжурии. Первые предупреждения о возможных осложнениях появились ещё летом 1931 г.”, – писал Стимсон. [14. C. 39]. Несмотря на то что масштаб и характер действий японских войск с самого начала “событий” указали на “наличие заранее обдуманного стратегического плана” у Японии, США тем не менее заняли позицию попустительства агрессии – правительство США “не прибегало ни к чему такому, что хоть бы отдалённо напоминала угрозу или открытую критику” [4. C. 29].

Характеризуя позицию США в период захвата Японией Северо-Восточного Китая, американский публицист Д. Марион, в частности, отмечал, что “на Дальнем Востоке Соединённые Штаты стремились ослабить СССР, хотя бы ценой ослабления Китая, использовать Японию для того, чтобы обескровить СССР”. Правящие круги США, так же как и Англии и Франции, несмотря на острые противоречия с милитаристской Японией, видели в ней силу, способную подавить революционное движение в Китае, а захват Маньчжурии с последующим превращением в японскую военную базу рассматривали как пролог к нападению на СССР [6. C. 35].

Поэтому неудивительно, что совет Лиги Наций ограничился решением послать японскому и китайскому правительствам телеграммы с предложением прекратить военные действия, а Японии отвести свои войска из Маньчжурии. Таким образом, и агрессор, и его жертва получили “одинаковые предостережения” [13. C. 164].

После выяснения позиции японского кабинета в Овальном кабинете появилась надежда на самоликвидацию проблемы. Чтобы стимулировать процесс США решили временно поддержать правительство Вакацуки извне. Из Вашингтона резко одернули Лигу Наций на заседаниях которые звучали всё более и более воинственные призывы. Нота гласила любое давление только ослабит гражданский кабинет Японии на активные же действия в  Азиатско-Тихоокенском регионе без поддержки США в Женевее решиться никто не мог. Японский кабинет получил передышку на международной арене.

Итак, 30 сентября, только через восемь дней после начала заседаний, Совет Лиги Наций принял первую резолюцию по маньчжурскому вопрос. Но она не содержала никаких предложений о прекращении агрессии, признавала важность заявлений японского правительства, что оно связывает вопрос об эвакуации японских войск с безопасностью для жизни и имущества японских подданных [4. C. 30].

Японская дипломатия заверяла западные державы в своих антисоветских намерениях, что способствовало благоприятному для Японии исходу рассматриваемой в Лиге нации жалобы Китая. 24 октября Совет принял вторую резолюцию, которая не осуждала японскую агрессию, а лишь рекомендовала Японии к 16 ноября 1931 г. вывести войска я оккупированной ею территории. Подобные словесные рекомендации только ободрили японских милитаристов. Их войска предприняли новое наступление на север. 19 ноября они захватили Цицикар, вышли на КВЖД и стали продвигаться к Харбину.

21 ноября японский представитель “по рекомендации руководителей Лиги Наций во имя спасения её престижа” внёс предложение “послать комиссию для  изучения ситуации на месте” [8. C. 181]

Решение о создании специальной комиссии из представителей пяти государств было принято Советом Лиги Наций 10 декабря 1931 г. Это вполне устраивало японских милитаристов, так как резолюция, кроме пункта о посылке комиссии, не предусматривала сроков создания комиссии, её прав и обязанностей, а главное, не указывала срока предоставления доклада Лиги Наций, что создавало дополнительные возможности для расширения агрессии и означало, что определяющие позиции Лиги Наций ведущие западные державы окончательно решили не противодействовать Японии. К середине декабря 1931 г. японские войска развернули наступление на Цзиньчжоу и предъявили ультиматум Чжан Сюеляну о сдаче города и уже 3 января 1932 г. город был занят японской армией. Таким образом, Японии удалось добиться изгнания из Маньчжурии регулярных войск Китая, которые получили приказ отойти за Великую Китайскую Стену.

Не встречая сопротивления со стороны гоминьдановских армий и при молчаливом согласии Лиги Наций Квантунская армия в феврале 1932 г. оккупировала всю территорию Маньчжурии, северо-восточную часть Внутренней Монголии и Баргу.

Перед японскими милитаристами встал вопрос о форме государственного устройства на оккупированной территории. США и Англия издавна имели здесь собственные интересы, и Япония была не достаточно сильна, чтобы идти с ними на открытый конфликт. Боязнь международных осложнений и вмешательства этих и других держав побуждало Японию дейстовать осторожно. К тому же необходимо было успокоить мировое общественное мнение относительно её политики в Маньчжурии. Наилучшим сохранением за собой Маньчжурии Япония считала создание марионеточного режима, действующего под вывеской якобы самостоятельного маньчжурского государства – Маньчжоу-го с введением в новом “государстве” “конституционного режима”, “демократических форм правления” и соответственно – “управлении народом”, “благосостоянии и свободе всех подданных”, а также “политике открытых дверей” и “индустриальном развитии” Маньчжурии. Иначе говоря, речь шла о том, чтобы показать другим народам Азии, что новый режим будет в корне отличаться от того что существует в соседней Корее [8. C. 87].

Администрация США явно не успевала за темпами японского наступления. Госдеп оказался в тупике. Несколько легких кораблей Азиатского флота да эсминцев, находившихся в китайских водах, явно было маловато для дипломатии канонерок. Требовалось занять хоть какую то вменяемую позицию. Такие действия Японии вызвали серьёзное беспокойство в правящих кругах Америки. 7 января 1932 г. Стимсон передал ноту имперскому правительству. “Доктрина непризнания” или “доктрина Стимсона” такое название получила новая позиция США [3. C. 36].

Это могут расценивать как попытка США создать международный фронт в защиту Китая. Но защитить Китай могло только военное вмешательство, но идти на это никто не хотел. Причин для аморфной политики США было несколько, во первых, губительные последствия кризиса, поразившие американскую экономику требовали концентрации внимания на внутренних делах [10. C. 42 – 48]. Во вторых, японская агрессия в Китай благоприятно сказалась на американской экономики, экспорт в Японию увеличился в десятки раз. Однако уже в 1932 г. усиление японской активности вынуждали США принимать всё более жесткую позицию. 23 февраля 1932 г. Стимсон заявил, что в случае если Япония будет и впредь нарушать политику открытых дверей в Китае, то США приступит к модернизации своего Тихоокеанского флота. Первая серьёзная угроза за всё время инцидента явно оказалась недостаточной.  Весной 1932 г в Вашингтоне уже четко осознавали, что японская агрессия наносила не только удар по коммерческим интересам США, но и угрожала авторитету великих мирных договоров.

Итак, пока комиссия Литтона, совершая длительное путешествие через США, Японию, затем и Китай, добиралась до места назначения, японские милитаристы в кратчайший срок и по заранее разработанному сценарию создали новое “государство”, которое на весь мир объявило о своём существовании. В Мукден комиссия прибыла лишь 24 апреля 1932 г. Японцы тщательно подготовились к встрече, сделав всё от них зависящее, чтобы скрыть от комиссии действительное положение вещей [5. C. 56]. Не дожидаясь доклада комиссии Литтона в Лиге Наций, японское правительство поспешило признать государство Маньчжоу-го, при этом 15 сентября 1932 г. был подписан секретный договор, в котором Маньчжоу-го подтверждает все права и интересы, приобретённые Японией и её подданными на территории Маньчжурии, а также, обе страны признают, что любая угроза территориальным интересами или общественному порядку одной из сторон будет рассматривать как угроза второй стороне, при этом войска союзной японской армии должны находиться на территории Маньчжурии, причём в количестве, какое это будет необходимо для обеспечения её обороты и защиты [4. C. 34].

Агрессивные действия Японии поставило руководителей Лиги Наций перед необходимостью принять хотя бы формальное решение. Доклад комиссии Литтона был опубликован ещё 2 октября 1932 г. Однако по просьбе японского правительства, которой потребовало время для “изучения доклада”, его обсуждение было отложено на несколько недель.

Только 6 декабря Лига Наций приступила к обсуждению доклада. Заседание продолжалось с перерывами около трёх месяцев. Формально признавая суверенитет Китая над Маньчжурией и факт агрессии со стороны Японии, комиссия Лиги Наций в то же время показывала на необходимость признания также и за Японией специальных прав в этом регионе. Лишь 24 февраля 1933 г. Ассамблея Лиги Наций вынесла свою резолюцию по докладу. В ней признавалась, что Япония незаконно захватила Маньчжурию, что она нарушила паки Бриана-Келлога, договор девяти держав, устав Лиги Наций, также, Ассамблея не признавала созданное там японцами марионеточное государство. В ответ 27 марта 1933 г. в знак протеста Япония заявила о своё выходе из состава Лиги Наций, что развязывало ей руки в дальнейших действиях.

Летом 1933 г. принято решении об оказании Китаю «технической помощи». В Китае с осени 1933 г. уже находится уполномоченный Лиги по оказанию этой помощи — Райхман. Общее руководство возложено на специальный комитет из представителей Англии, Франции, Италии и ряда других стран. Задачей его является координация работы многочисленных иностранных технических экспертов, приглашенных нанкинским правительством, по вопросам транспорта, связи, здравоохранения и т. д. Японская печать встретила это решение с неприкрытой тревогой и враждебностью. «В условиях, создавшихся ныне на Дальнем Востоке, — писала в августе 1933 г. газета «Осака Асахи», — пресловутая техническая помощь со стороны Лиги легко может превратиться в политическую, т. о. направленную против Японии» [15. C. 176].

Таким образом, воспользовавшись сложившейся ситуацией на мировой политической арене, Япония безнаказанно и успешно произвела интервенцию на территорию Китая. Правительство США, избегая конфликтов и обострения отношений, занимает пассивную позицию бездействия, которая воспринимается Японией как проявление слабости и лишь способствует развёртыванию военных действий, перерастающих из “инцидентов” в полномасштабную войну [1. C. 36 – 39]. Лига Наций, ориентируясь на позицию США также не предпринимает решительных мер.


Библиографический список
  1. Буранок С.О. Хиросима в оценках прессы США // Самарский научный вестник. 2013. № 4. С. 36-39.
  2. Буранок С.О., Левин Я.А. Американская публицистика 1920-х – 1930-х годов о японской угрозе: пророчества и ошибки // Пространство и Время. 2014. № 1 (15). С. 134-138.
  3. Виноградов А.Д. США и Филлиппины: о первом опыте неоколониальной политики. М. : Наука. 1987.
  4. Захарова Г.Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1932-1945. М., 1990.-
  5. История войны на Тихом океане: В 5 т. / Ред. Усами Сэйдзиро. М., Т. 1. 1980.
  6. История второй мировой войны 1939-1945. Т1-12.Т.1. М. 1973-1980.
  7. Клавинг В.В. Япония в войне 1931 – 1945. СПб., 2000.
  8. Кошкин А.А. “Кантокуэн” – “Барбаросса” по-японски. Почему Япония не напала на СССР. М. :Вече.,2011.
  9. Кутаков Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений.  М., 1962.
  10. Левин Я.А. Образ гангстера Джона Диллинджера в прессе США 1930-х гг // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. История и политология. 2014. № 1. С. 42-48.
  11. Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006.
  12. Савин А.С. Японский милитаризм в период второй мировой войны 1939 – 1945. М., 1979.
  13. Севостьянов  Г.Н. Активная роль США в образовании очага войны на Дальнем Востоке. 1931-1933.-М.: Изд-во АН СССР, 1953.
  14. Стимсон Г.А. Дальневосточный кризис: Воспоминания и наблюдения. М., 1938.
  15. Терентьев Н. Очаг войны на Дальнем Востоке. М., 1934.
  16. Хаттори Т. Япония в войне 1941 – 1945. СПб., 2000.


Все статьи автора «cristal-21»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: