УДК 902.6

НАГРУДНЫЕ УКРАШЕНИЯ КОШИБЕВСКОГО МОГИЛЬНИКА

Ставицкий Владимир Вячеславович1, Ставицкий Андрей Владимирович2
1Пензенский государственный университет, профессор кафедры всеобщей истории, историографии и археологии
2Пензенский государственный университет, аспирант кафедры всеобщей истории, историографии и археологии

Аннотация
В статье рассматриваются пластинчатые нагрудные бляхи Кошибеевского могильника, которые являются хронологическими индикаторами. Ранние формы блях представлены украшениями с круглым отверстием в центре и радиальной прорезью, рамка которых украшена 1-3 валиками. Они датируются второй половиной II - началом III века. В дальнейшем в употребление входят бляхи с двумя зонами концентрических кругов. Поздние формы блях IV - начала V века представлены украшениями с диаметральными и крестовидными накладками.

Ключевые слова: Кошибеевский могильник, пластинчатые бляхи, хронология, этнокультурные контакты


PECTORALS OF KOSHIBEEVSKY BURIAL

Stavitsky Vladimir Vyacheslavovich1, Stavitsky Andrey Vladimirovich2
1Penza state university, Professor of the Department of General History, historiography and archeology
2Penza state university, Postgraduate student, Department of General History, historiography and archeology

Abstract
The article deals with the breast plate plaques of Koshibeevsky burial, which have been chronological indicators. The early forms of plaques are presented by the decorations with a round hole and a radial slot, the frame of which is decorated with 1-3 rolls. They are dated by the second half of the2 - the beginning of the 3 century. In the future the metal plates with two zones of concentric circles are used. Later forms of plaques of the 4 - the beginning of the 5 century are presented by decorations with cross-flow plates.

Keywords: chronology, ethnic and cultural contacts, Koshibeevsky burial, plate plaques


Библиографическая ссылка на статью:
Ставицкий В.В., Ставицкий А.В. Нагрудные украшения Кошибевского могильника // История и археология. 2015. № 1 [Электронный ресурс]. URL: https://history.snauka.ru/2015/01/1358 (дата обращения: 13.07.2023).

В статье рассматриваются пластинчатые нагрудные бляхи Кошибеевского могильника из раскопок А.А. Спицына [1] и В.Н. Глазова [2]. При ссылке на номера погребений к ним добавлены буквенные индексы: С – раскопки Спицына, Г – раскопки Глазова.

Важность данной категории украшений определяется тем, что они являются эталонными для выделения хронологических стадий древностей Сурско-Окского междуречья I тыс. н. э. В бассейне Верхней Суры и Мокши пластинчатые бляхи использовались как в качестве нагрудного украшения, так и в составе накосников. При раскопках А.А. Спицына только одна бляха была найдена в районе головы, все остальные обнаружены в области груди, где они были зафиксированы в 23% женских погребений [1, с.18]. В шести погребениях раскопанных В.Н. Глазовым они находились на груди, точное место нахождении бляхи из седьмого погребения не установлено [2, с.9]. По предположению А.А. Спицына бляхи могли украшать какое-то шерстяное полотнище, которое прикрепляли к платью с помощью бляхи в районе груди [1, с. 18].

В нашей статье бляхи рассматриваются в рамках типологии, разработанной В.И. Вихляевым, согласно которой они разделяются по конструкции на группы, по способу прикрепления к одежде — на отделы, по оформлению корпуса — на типы, на варианты по деталям орнамента. В типологии В.И. Вихляева присутствует еще такой признак, как размеры бляхи [3], но кошибеевские бляхи по данному признаку не дифференцируются.

Группа I. Бляхи с круглым отверстием в центре и радиальной прорезью, края которой завернуты в трубочку.

Отдел А. Крепились при помощи узкой полоски — иглы, обхватывающей корпус бляхи. Обойма сделана из тонкой  узкой бронзовой или железной пластины, охватывающей бляху с двух сторон по радиусу, один конец которой обычно неподвижно закреплен, а другой оканчивается над центральным отверстием приостренной иглой.

Тип I. С рельефными литыми концентрическими валиками по корпусу.

Вариант IА1а (1 экз.). С одним концентрическим пологим валиком на корпусе бляхи. Игла железная. Диаметр бляхи около 8 см. Найдена в погребении 44С. Подобная бляха с одним валиком известна из раскопок Сендимиркинского могильника [4, с.113].

Плоские пластинчатые бляхи с одним рельефным валиком присутствуют в двух погребениях Тарасовского могильника (погребения 606, 1460), однако у этих блях отсутствуют радиальные прорези [5, с.258, 555, табл. 256, 606, 2; 553, 1460, 11]. Бляха с прорезью найдена в 603 погребение этого могильника, но данная бляха имеет не плоскую, а рифленую рамку [5, с. 257, 603, 18]. Бляхи подобной формы, имеющие рамку треугольного сечения широко распространены во впускных захоронениях Андреевского кургана [6].

Вариант IА1б (4 экз.) (рис.1, 2; 2, 1, 2). С двумя концентрическими валиками на корпусе бляхи. Игла железная или бронзовая. В погребениях, раскопанных В.Н. Глазовым, бляхи имели диаметр 9 — 13,3 см. Обнаружены в погребениях 50С, 62С, 30Г, 92Г. У бляхи из погребения 30г, судя по отверстиям для заклепок, имелось приспособление, фиксировавшее обойму с иглой в неподвижном положении. Близкие бляхи найдены в могильнике Ныргында I [7, с.291, табл.207, 4] и Пьяноборском [8, табл. XXI—7]. В могильниках бассейна р. Вятки бляха с двумя валиками зафиксирована в 32 погребении Первомайского могильника, которое датируется Н.А. Лещинской III в. [8, с.183, табл. 86, 18]. По мнению Н.А. Лещинской, на Вятке первые бляхи-застежки с рельефными валиками появляются в комплексах  конца II – начала III вв., а получают широкое распространение в III в. [8, с.167].

Бляха с двумя валиками из Сергачском могильника «Кожина Слобода» отличается от прочих, тем что имеет не выдавленные изнутри, а кованные валики. По мнению В.В. Гришакова это свидетельствует о её большей древности. При этом время совершения погребений на Сергачском могильнике он определяет временем не позднее конца II века. Происхождение подобных блях В. В. Гришаков связывает с эволюцией широкорамчатых застежек Андреевского кургана [9, с. 109, 114, 117, рис.2, 1].

Бляхи с монолитными (литыми или кованными) валиками известны в погребениях Сендимиркинского могильника, причем есть погребения, где бляхи с двумя валиками штампованные, а три – монолитные [10, с.171, рис.82].

Вариант IА1в (3 экз.) (рис. 2, 3, 4).  С тремя концентрическими валиками на корпусе бляхи. Обнаружены в погребениях 26С, 49Г, 66Г.

В могильниках селиксенского типа аналогичные бляхи с тремя валиками В. И. Вихляевым относятся к ранней стадии А [3, с. 44, рис. 7, 3].

В коллективной монографии по хронологии могильников западной части Среднего Поволжья пластинчатые бляхи со штампованным и литым орнаментом составляют основу 2-ой хронологической стадии, которая датируется её авторами концом II — первой половиной III века  [11, с. 131-132]. В.В. Гришаков бляху с тремя валиками из Ражкинского могильника отнес к стадии предшествующей бытованию многоваликовых блях, включенных им в 1-ю хронологическую группу мордовских древностей Примокшанья, которую он датировал концом II – первой половиной III в.  [12, с.89-90].

Достаточно широко подобные бляхи распространены в поздних погребениях Ошкинского могильника, которые Н.А. Лещинская относит ко второй половине II в., но там количество валиков не менее четырех [13].

Значительная серия блях с тремя валиками зафиксирована при раскопках Сендимиркинского могильника, где бляхи покрупнее использовались в качестве нагрудных украшений, а поменьше – головных [4, с. 112-113]. Причем количество валиков на сендимиркинских бляхах (два или три), нередко зависит от размеров этих украшений. В ряде погребений они встречаются вместе, при этом головная бляха имеет два валика, а нагрудная – три.

Р.Д. Голдина и А.А. Красноперов считают возможным датировать бляхи с тремя валиками, по находке гривны с замком со вставкой из выемчатой эмали в кошибеевском погребении 66Г, последней четвертью II – первой четвертью  III века. Поскольку стилистически эмалевая вставка на этой гривне соответствует переходному времени от первой стадии ко второй [7, с.53]. Однако прямые аналогии находке этой гривны среди круга выемчатых эмалей не известны, поэтому её принадлежность к конкретной хронологической стадии не бесспорна.

Кроме того, в материалах могильников Сурско-Окского междуречья украшения с эмалями, как правило, не укладываются в хронологию подобных находок на территории Поднепровья [14]. Не исключено, что появление в этом регионе находок с выемчатыми эмалями относится ко времени, когда они уже вышли из употребления на основной территории своего распространения, что, вероятно, было связано с вынужденной миграцией отдельных групп носителей данных традиций.

Тип IА2 (3 экз.) (рис.1, 4; 2, 5). С тисненными бороздками и валиками вокруг центрального отверстия (не менее десяти). Игла железная или бронзовая. Диаметр бляхи у сохранившихся экземпляров около 15 см. У двух экземпляров отмечены дорожки и заклепки, по-видимому, от устройства для фиксирования иглы. Найдены в погребениях 53С, 96С, 95С, 95Г. У двух блях внешний край плохой сохранности (п.53С, 96С).

По данным В. И. Вихляева, в могильниках селиксенского типа такие бляхи появились в конце стадии А и использовались на стадии В [3, с. 44, 45, рис. 6, 2]. В.В. Гришаков указанные бляхи отнес к 1-ой хронологической группе древнемордовских погребений Верхнего Посурья и Примокшанья [12, с. 89-90]. По В.И. Вихляеву и по В.В. Гришакову время бытования таких блях первая половина  III века.

Тип IА3 (2 экз.) (рис.1, 1). С концентрическими валиками и концентрическими линиями крупных полусферических выпуклин. Диаметр бляхи 11 см. Игла узкая, бронзовая, подвижная. Найдена в погребении 54С и 1 экз. из отдельных находок 1895г. Аналоги подобным бляхам известны в могильнике Ныргында I, но там четыре рельефных валиков, а полусферическими выпуклинами бляха украшена только по краю предмета [7, с.291, табл.207, 3].

Изображение подобной бляхи есть в коллективной монографии Вихляева В.И., Беговаткина А.А., Зеленцовой О.В., Шитова В.Н. со ссылкой на 8 погребение Ражкинского могильника [11, с.25, 181, рис. 31,2], однако в Ражкинском могильнике подобные бляхи отсутствуют. Остается предположить, что на рисунке изображен некий условный тип, поскольку бляха из Кошибеевского погребения 54С, отнесенная авторами монографии к данному типу блях выглядит иначе.

Тип IА4 (2 экз.). С двумя зонами прочерченных концентрических линий. Диаметр 16, 5 и около 25 см. Найдены в погребениях 25С, 46Г. По сведениям В.Н. Шитова в коллекции вместе с одной из этих блях имеется бронзовая накладка шириной 1, 3 см с прямоугольными прорезями (п.46Г).

В.В. Гришаков бляхи с двумя зонами орнамента относит ко 2-ой хронологической группе мордовских древностей, которая в целом датируется им второй половиной III века [12, с.94-96], В.И. Вихляев датирует их несколько позже, а именно концом  III – первой половиной IV века [11, с.133 – 134].

Н.А. Лещинская для могильников бассейна Вятки определяет время бытования подобных блях  III –  IV вв. [8, с.197, табл.100, 5, 6].

Рис. 1. Бляхи Кошибеевского могильника из раскопок А.А. Спицина

Группа II. С круглым отверстием в центре, без радиальной прорези.

Отдел А. С пластинчатой накладкой, проходящей по диаметру бляхи. Крепились при помощи подвижных колечек, расположенных на концах накладки и ремешка, перехватывающего накладку в центре.

Тип IIА1 (1 экз.). С двумя зонами концентрических прочерченных линий. Накладка с выступами по краям, орнаментированная насечками, точечными вдавлениями, полушарными выпуклинами. Диаметр бляхи 10,5 см. Из раскопок А.А. Спицина, погребение не известно.

Группа III. С двумя небольшими отверстиями в центральной части бляхи.

Отдел А. С одной пластинчатой накладкой, проходящей по диаметру бляхи, и двумя радиальными, образующими перекрестие. Крепились при помощи подвижных колечек, расположенных на концах накладок и дополнительных обойм между ними, а также ремешка продеваемого в отверстия в средней части бляхи.

Тип IIIА1 (1 экз.) (рис.1, 8). Накладки с прямоугольными выступами, орнаментированы нарезками, небольшими и крупными полушарными выпуклинами. Диаметр бляхи 8, 2 см. Найдена в погребении 67С.

Отдел Б. С двумя пластинчатыми накладками, проходящими по диаметру бляхи и образующими прямой крест. Крепились при помощи подвижных колечек, расположенных на концах перекрытия и ремешка, продеваемого в отверстие.

Тип IIIБ1 (1 экз.) (рис.1, 6). Края бляхи и перекрытия орнаментированы небольшими полушариями выпуклинами. Диаметр бляхи 13 см. Найдена в погребении 70С.

Тип IIIБ2 (1 экз.) (рис.1, 5). Бляха орнаментирована тонкой зигзаговидной насечкой, расположенной по краям пластины и перекрытия, а также радиальными линиями. Диаметр бляхи 11 см. Найдена в погребении 8с.

Бляхи с подобным креплением известны в рязано-окских могильниках, и в частности в материалах могильника Кораблино. Период формирования традиций изготовления блях с крестовидными накладками И.Р. Ахмедов и И.В. Белоцерковская определяют второй половиной III – началом IV века [15, с.41]. Однако, в отличие от кошибеевских украшений, корпус блях из могильника Кораблино орнаментирован двумя концентрическими зонами гравированных линий.

В.И. Вихляев отмечает, что данный тип блях не образует каких-либо существенных связей с другими категориями вещей [Вихляев, 2008, с.135], что, на наш взгляд, не позволяет уверенно определить их хронологическую позицию. По его мнению, подобные бляхи образуют эволюционное звено, время бытования большинство предметов которого приходится на 7 хронологическую стадию, что соответствует времени с конца IV по вторую половину  V в. [11, 135-137], с чем, как уже было отмечены выше, не согласны И.Р. Ахмедов и И.В. Белоцерковская [15, с.41]. По мнению В.В. Гришакова, бляхи с одной диаметральной накладкой характерны для древнемордовских погребений первой половины IV века, а украшения с крестовидными накладками получают распространение во второй половине этого столетия [12, с. 101-102, 109-110].

В погребениях Абрамовского могильника бляхи с крестообразными накладками появляются в ранней части 5-го хронологического участок, захоронения которого датируются первой половиной V века [16, с.263-264; 17]. Столь поздняя хронология украшений этого типа на могильнике, видимо, связана с тем, что местное население развивало альтернативные традиции изготовления блях с крышечкой, которые появляются здесь очень рано, уже в первой половине IV века [18, с.120-122].

Группа IV. Без отверстий на корпусе бляхи.

Отдел А. С двумя пластинчатыми накладками, проходящими по диаметру бляхи и образующими прямой крест. Крепились при помощи подвижных колечек, расположенных на концах перекрытия.

Тип IVА1 (1 экз.) (рис.1, 7). Перекрытие орнаментировано насечками в виде косых крестов, край бляхи – радиальными линиями крупных выпуклин. Диаметр бляхи 12, 4 см. Найдена в погребении 21С.

Рис. 2. Бляхи Кошибеевского могильника из раскопок В.Н. Глазова

По описанию А. А. Спицина, бляхи с концентрическим орнаментом были обнаружены также в погребениях 29С, 58С, 97С. Однако точный тип этих блях неизвестен, также как тип “огромной” бляхи из погребения 12С. Сохранился фрагмент бляхи из погребения 76С с орнаментом из крупных полушарных выпуклин. По описанию А.А. Спицина, в погребении 64С обнаружена бляха, по-видимому, с концентрическим валиком. Следует также отметить, что по информации В.Н. Шитова в хранящейся коллекции инвентаря погребения 58Г имеются фрагменты, по крайней мере, от двух блях с прочерченным и штамповидным орнаментом.

В завершении статьи несколько хотелось бы сказать слов о территориальном распространении типов блях, представленных в материалах Кошибеевского могильника. Происхождение бляхи первой группы с рельефными валиками исследователи, как правило, связывают с развитием традиций носителей культуры Андреевского кургана. Однако на Кошибеевском могильнике прямые аналоги андреевским формам блях, имеющим корпус с треугольным  сечением рамки отсутствуют. Примечательно, что В.В. Гришаков, на основе анализа вещей в кошибеевских погребениях с бляхами первой группы, датирует их временем не ранее III – IV века [9, с. 109], что явно свидетельствует об их постандреевском возрасте.

Формирование традиций изготовления блях первой группы, по всей видимости, имело место в контактной зоне прикамского и волжского населения, в пределах территории Сурско-Свияжского междуречья, которая, на наш взгляд, справедливо рассматривается Н.С. Мясниковым в качестве центра сложения андреевско-писеральской традиции, которая плавно эволюционирует здесь в «древнемордовскую» [4, с.213]. Как на Нижней Цне, так на Верхней Суре и Мокше указанные формы блях в целом  имеют более развитый облик.

Следует отметить, что на всем протяжении бытования блях первой группы имели место достаточно тесные связи между населением бассейна Цны, Вятки и в несколько меньшей степени Камы. Поскольку на данных территориях происходят достаточно согласованные изменения в облике блях, в результате которых появляются бляхи с радиальной накладкой и двумя зонами циркульного орнамента.

Происхождение блях второй и третьей групп, видимо, полностью связано с развитием местных традиций на Цне и Средней Оке, которые затем получают распространении на памятниках Верхней Суры. Об этом с одной стороны свидетельствует более ранняя датировка данных украшений в рязано-окских могильниках, а с другой четкая локализованность этих типов в могильниках Верхнего Посурья. Так, например, 5 из 6 блях второй группы найдены в погребениях Селикса-Трофимовского могильника [11, с. 305], появление которого на Суре М.Р. Полесских связывал с миграцией кошибеевского населения [19, с.41; 20, с.117-118]. А из 15 блях с крестовидными наладками, найденных на памятниках Верхнего Посурья 13 экземпляров происходят из Армиевского могильника [11, с. 242-247], но последний факт может быть связан и с причинами хронологического характера.


Библиографический список
  1. Спицын А. А. Древности бассейнов рек Оки и Камы // Материалы по археологии России.  1901. N 25.
  2. Шитов В.Н. Кошибеевский могильник (по материалам раскопок В.Н. Глазова в 1902 г.) // Вопросы этнической истории мордовского народа в I – начале II тыс. н.э.  Труды МНИИЯЛИЭ.  Вып. 93.  Саранск: МордНИИ, 1988. С. 4-43.
  3. Вихляев В.И. Древняя мордва Посурья и Примокшанья. Саранск: МГУ им. Н.П. Огарева, 1977.  99 с.
  4. Мясников Н.С. Археологические памятники первой половины I тысячелетия Сурско-Свияжского междуречья. Дисс. канд. ист. наук. Казань, 2014.
  5. Голдина Р.Д. Тарасовский могильник I – V  вв. на Средней Каме. Ижевск, 2003. Том 2. 721 с.
  6. Степанов П. Д. Андреевский курган.  Саранск: Мордовское кн. изд-во, 1980.
  7. Голдина Р.Д., Красноперов А.А. Ныргындинский I могильник II-III вв. на Средней Каме.  МИА КВАЭ. Т. 22.  Ижевск: УдГУ, 2012.  364 с.
  8. Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху. Чегандинская культура III в. до н.э. – II в. н.э.  Ч. I.  ВАУ. Вып. 10.  Ижевск-Свердловск, 1970.  255 с.
  9. Лещинская Н.А. Вятский край в пьяноборскую эпоху (по материалам погребальных памятников I-V вв. н.э.). МИА КВАЭ.  Т. 27. Ижевск, 2014.  472 с.
  10. Гришаков В.В. Сергачский могильник «Кожина слобода» в системе памятников андреевско-писеральского горизонта // Пензенский археологический сборник.  Вып. 3.  Пенза: ПИРО, 2010.  С. 103-115
  11. Мясников Н.С. Археологические памятники первой половины I тысячелетия Сурско-Свияжского междуречья. Дисс. канд. ист. наук. Приложение. Казань, 2014.
  12. Вихляев В.И., Беговаткин А.А., Зеленцова О.В., Шитов В.Н. Хронология могильников населения I-XIV вв. западной части Среднего Поволжья. Саранск, 2008.  352 с.
  13. Гришаков В.В. Хронология мордовских древностей III–IV вв. Верхнего Посурья и Примокшанья // Пензенский археологический сборник. Вып.2. Пенза: ПИРО, 2008.  С. 82-137.
  14. Лещинская Н.А. Ошкинский могильник – памятник пьяноборской эпохи на Вятке. Серия препринтов «Научные доклады сотрудников Камско-Вятской археологической экспедиции».  Вып. 2.  Ижевск: УдГУ, 2000. 56 с.
  15. Ставицкий В.В. Изделия с выемчатыми эмалями с древнемордовских и рязано-окских памятников // Центр и периферия. 2012. № 3. С. 30-38.
  16. Ахмедов И.Р., Белоцерковская И.В. О начальной дате рязано-окских могильников // Археологический сборник.  Труды ГИМ.  Вып. 96.  М.: ГИМ, 1998.  С. 32-42.
  17. Ставицкий В. В., Шитов В. Н. Планиграфия и хронология Абрамовского могильника // Археология Восточноевропейской лесостепи. Пенза, 2013.  Вып. 3. С. 255 – 278.
  18. Ставицкий В. В. Погребальный обряд тешской группы мордовских могильников III–VII вв. // Поволжская археология. Казань, 2013. № 2 (4). С. 143 – 150.
  19. Ставицкий В.В., Мясникова О.В., Сомкина А.Н. О датировке ранних погребений Абрамовского могильника // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2012. Т. 23. № 3. С. 106-123.
  20. Полесских М.Р. Древнее население Верхнего Посурья и Примокшанья.  Пенза: Приволжское книжное издательство, 1977.  88 c.
  21. Ставицкий В.В. Археологические изыскания М. Р. Полесских / В. В. Ставицкий ; Пензенский государственный краеведческий музей. Пенза, 2008.


Все статьи автора «stavitskiy»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: