Анализ военно-политических планов Японии 30-х годов невозможен без краткого ознакомления с историей возвышения Страны Восходящего Солнца, которое началось с эпохи Мейдзи. В это время были заложены основные векторы и присущие им особенности японской экспансии. Важнейшей геополитической задачей молодого капиталистического государство являлось утверждение на континенте. Данная проблема возникла ещё в эпоху Токугавы, и её безуспешно пытался решить Тоётоми Хидэёси. Однако, с возникновением армии и флота европейского уровня разрешение задачи стало реальностью. Это и было доказано японо-китайской и русско-японской войнами, главным результатом которых явилось прочное утверждение Японии на материке. Первая Мировая война была логическим продолжением данной политики – в большинстве действий японского правительства чётко прослеживается стремление к покорению Китая и дальнейшего продвижения на Север и Запад [1, C. 34 – 40]. Но в то же время Первая Мировая война добавила новый вектор японской экспансии – Восточный, ибо были получены Маршалловы, Марианские и Каролингские острова, что неминуемо вело к развитию тихоокеанской экспансии. Так образовались два ведущих направления японской внешней политики. Первое – условно обозначим его как «континентальное», – ориентированное, прежде всего на завоевания прочных позиций на материке; и второе – «морское», осуществляющее продвижение в Тихом океане [10; 11]. Важной особенностью данной раздвоенности внешнеполитического курса было то, что за континентальное направление стояли сухопутные офицеры, а за морское, соответственно, – морские. Эта особенность наложила отпечаток на все военно-политические планы Японии и породила интересный феномен – у одного государства практически независимо друг от друга существовали две военных стратегии, две армии, два генеральных штаба, две внешних политики. Негативную роль данного фактора подчёркивают историки Игорь Можейко, Сергей Переслегин, Юрий Иванов, Самуэль Морисон, Агава Хироюки и большинство мемуаристов (Капитан Футида, адмирал Шерман и др.) [2, C. 5 – 9; 3.]Кроме того, в Японии, соответственно, в результате этого существовали и два комплекса военно-политических планов [12, C. 21]. Рассмотрим их эволюцию.
Определяющим моментом всего военно-стратегического планирования Японии стал 1927 год, когда премьер-министр Танака предоставил императору свой знаменитый «Меморандум» [4; 5]. В нём содержалась программа покорения Японией всего мира: «Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию; для того чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны и страны Южного моря будут нас бояться и капитулируют перед нами. Имея в своём распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдёт к завоеванию Индии, Архипелага, Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы» [8, C. 11 – 12].
Этот документ носит явно экстремистский характер, и некоторые историки, например, Игорь Можейко и Сергей Переслегин, сомневаются в его подлинности.
Подобные мысли у премьер-министра Танаки родились после изучения главной японской летописи – «Нихонсёки», где значилось, что в далёком светлом будущем «все восемь углов мира будут под одной крышей». Роль крыши, по мнению Танаки, выпала Японии. И для осуществления столь амбициозных планов необходима, прежде всего, ликвидация Советского Союза как северной угрозы. Танака писал: «Пока этот скрытый риф не будет взорван, наше судно не сможет пройти дальше». Таким образом, премьер-министр указал отправной пункт военно-стратегического планирования для «континентальной» школы – конфликт с Советским Союзом, в случае его успешного исхода, обеспечивается контроль над Маньчжурией и Монголией; после этого никакие внешние силы не смогут серьёзно помешать покорению Китая, а затем и всего мира [7; 8].
Детальной разработкой конкретных планов ведала группа офицеров, вошедших позднее в руководство Квантунской армии. Среди них выделялся генерал Тодзио.
Обрисованный нами в общих чертах этот план, как и вся японская военная стратегия, также был дуалистичен, ибо предусматривалось после приграничных побед над Советским Союзом два варианта действий – северный: развитие экспансии дальше – в Сибирь и на Урал; и южный – развёртывание борьбы непосредственно с Китаем. Весь данный замысел имел свои плюсы и минусы. Продвижение на материк было логичным продолжением всей многовековой внешней политики Японии и было обусловлено исторически. Кроме того, ресурсы Китая и Монголии, а также Дальнего Востока и Сибири были жизненно необходимы для японского государства. Однако, война с Советским Союзом требовала создания многомиллионной, вооружённой по последнему слову техники европейской армии, на что не хватало ни сил, ни средств, ни опыта. Да к тому же подобного рода конфликт, имевший конечной целью покорение Китая и советского Дальнего Востока, с трудом подвергался временны́м прогнозам. Поэтому, а также в результате других факторов, о которых скажем ниже, параллельно осуществлялась разработка второго комплекса планов «морской школой» [9, C. 62 – 65].
В Японии исторически сложилось противоборство армии и флота, причём это противоборство временами приобретало характер открытой войны; причина была очень простой: после революции Мейдзи армия начала строиться по немецкому образцу, а флот – по английскому, поэтому и военно-политические планы флотских офицеров были диаметрально противоположны планам сухопутных офицеров. Моряки смотрели на возможный конфликт с Советским Союзом и многолетнюю борьбу с Китаем без особой надежды [8, C. 15].
Их план, разработанный адмиралом Ямомото, был следующим. Жизненно важные для Японии ресурсы, в особенности нефть, находятся отнюдь не в Китае, а в Голландской Ост-Индии, следовательно, она и является конечной целью всего военно-стратегического планирования. Основным препятствием на пути к сказочным богатствам Индонезии является Филиппинский архипелаг, на котором с 1898 года укрепляются американские военные силы. Поэтому даже быстрый захват Индонезии без решения филиппинской проблемы не приносит никаких экономических выгод, ибо доставлять ресурсы в Японию через контролируемые американцами Филиппины невозможно. Следовательно, Филиппины необходимо также захватить. Однако, после этого обозначивалась сингапурская проблема. «Гибралтар» Тихого океана находился под контролем англичан и являлся постоянной угрозой на левом фланге, мешая нормальному развитию как филиппинской, так индонезийской операций. Следовательно, Сингапур также необходимо захватить [6; 7].
Данный план был составлен, в общем-то, в духе меморандума Танаки, но с некоторой переориентацией на других противников. Предполагался конфликт не с Китаем и Советским Союзом, а с Голландией, Великобританией и США. Разработка данного плана началась сразу после окончания Первой мировой войны. Однако, как и «континентальный» вариант, «морской» план также варьировался в процессе разработки. После тщательного анализа адмиралы Ямомото и Ониси пришли к выводу, что подобный южный комплекс операция является химерой, ибо нападение на Великобританию, американские Филиппины и Голландскую Ост-Индию неминуемо приведёт к вмешательству Тихоокеанского флота США в эти операции ещё до их завершения. И единственной возможностью для спасения положения, по мнению стратегов из штаба Объединённого флота, была ликвидация этой угрозы. В соответствии с этим тезисом, Ямомото, Ониси и капитан II ранга Гэнда разработали удар по Пёрл-Харбору – главной базе американского флота, находящейся на Гавайских островах.
Важной особенностью этого плана было то обстоятельство, что налёт на Пёрл-Харбор должен был производиться одновременно с комплексом южных десантных операций. Однако, представители Морского Генерального Штаба, в частности адмирал Нагано, всерьёз опасались, что для подобных крупномасштабных операций на двух важнейших стратегических направлениях просто может не хватить сил Императорского флота. Но возобладало мнение Ямамото.
Не следует думать, что военно-стратегическое планирование велось в отрыве от конкретных практических шагов. Так, всего через год после выхода меморандума Танаки начались попытки воплощения его идей в жизнь. Это происходило, прежде всего, в рамках континентальной стратегии. В 1928 году японские войска захватывают провинцию Шаньдун. В декабре 1931 года полностью оккупируют Маньчжурию. В 1932 году провозглашается марионеточное государство Маньчжоу-Го. Таким образом, выполнен первый пункт меморандума.
7 июля 1937 года начинает реализовываться пункт номер два – завоевание Китая. Захватываются Шанхай и Нанкин. Однако, японская армия всего через два года делает попытку свернуть с явно затягивающегося китайского направления и испытать силы СССР. Летом 1939 года происходит конфликт в Монголии на реке Халкин-Гол, где японские войска потерпели поражение от советской армии. Это обстоятельство заставляет японских стратегов временно забыть о северной угрозе и полностью сосредоточиться на покорении Китая. Однако, затягивание конфликта способствует возвышению «морского» вектора экспансии. Таким образом, начало 40-х годов застаёт японское правительство перед сложным выбором или продолжать упорную борьбу за Китай, или среагировать на новые угрозы и начать активное продвижение в Тихом Океане.
Библиографический список
- Бедняк И.Я. Японская агрессия в Китае и позиция США 1937 −1939. М., 1957.
- Буранок С.О. Пёрл-Харбор в оценке военно-политических деятелей США (1941-1945). Самара, 2009.
- Буранок С.О. Трагедия в Пёрл-Харборе и американская пресса // Новая и новейшая история. 2010. № 5. С. 210-220.
- Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии 1941 –1945. М., 1962.
- Наджафов Д.Г. Нейтралитет США 1935 −1941. М., 1990.
- Очерки новой и новейшей истории США: В 2 т. / Ред. Г.Н. Севостьянов. М., 1960.
- Родов Б. Роль США и Японии в подготовке и развязывании войны на Тихом океане в 1938 − 1941 гг. М., 1951.
- Савин А.С. Японский милитаризм в период Второй мировой войны 1939 –1945. М., 1979.
- Сапожников Б.Г. Японско-китайская война и колониальная политика Японии в Китае: 1937-1941. М., 1970.
- Севостьянов Г.Н. Активная роль США в образовании очага войны на Дальнем Востоке 1931 –1933. М., 1953.
- Севостьянов Г.Н. Подготовка войны на Тихом океане: сентябрь 1939 − декабрь1941. М., 1962.
- Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999.