Новая социально-экономическая и социокультурная ситуация в стране, внешние и внутренние вызовы перед системой высшего образования в 1990-х гг. привели к тому, что перед высшей школой в регионе были объективно поставлены иные цели и задачи.
В условиях отсутствия государственной стратегии развития эволюция вузовской системы происходила как адаптация системы образования к изменившимся условиям функционирования и новым требованиям рынка труда, учащихся и их родителей.
Однако на этом пути у высшей школы в начале реформ были большие затруднения. Социокультурная ситуация в России после 1991 года была крайне противоречива. По свидетельству служб статистики, состояние общественного сознания в 90-х годах характеризовалось распространением неопределенности в оценке перспектив России.
В ценностном плане период 1990-1993 годов был временем распада господствующей системы идеологизированных советских ценностей и сдвигов с самых разных направлениях.
В области образования преобладала негативная установка и представление об его оторванности от жизни. И как следствие – отрицательная динамика образовательных стратегий.
В новых условиях, в период с 1991 по 1994 год, можно выделить целый ряд социокультурных факторов способствующих падению места высшего образования в жизненных стратегиях молодежи:
Во-первых, даже после 1991 года система высшего образования по-прежнему носила ярко выраженный отраслевой характер. Данная система была ориентирована преимущественно на подготовку кадров для сферы промышленного производства. Спад промышленного производства затронул все без исключения республики Среднего Поволжья. Так, Чувашская промышленность представлена в основном проблемными обрабатывающими отраслями (машиностроение, пищевая, химическая промышленность), численность занятых в ней сократилась в течение 90-х гг. на 31%.
Экономическая ситуация в Татарстане по основным направлениям развития промышленности также была неблагоприятна, хотя и отличалась в положительную сторону от ближайших соседей в связи с социальной политикой республики по так называемому «мягкому вхождению в рынок».
Учитывая небывалый спад отечественного производства, закономерным выглядит тот факт, что большинство выпускников тех лет столкнулись с реальными трудностями в профессиональном самоопределении и самореализации. Так, например, «количество выпускников высшей школы составило в 1992 г. около 210 тыс. чел. (или 6,1% рынка рабочей силы). Их конкурентами за рабочие места являлись уволившиеся по собственному желанию (3,8 млн. чел.) и высвобожденные работники (2,7 млн. чел.), в той их части, которые имеют высшее образование»[1].
Сложная ситуация с безработицей складывалась и в республиках Среднего Поволжья.
Так, например, в Чувашии в 90-е годы уровень безработицы рос быстрее среднего по стране, опережая более развитые соседние регионы, что объяснялось сильным спадом промышленного производства. На протяжении 90-х годов в Чувашии был повышен и уровень зарегистрированной безработицы, даже по сравнению с соседними столь же небогатыми республиками Среднего Поволжья. Максимальный показатель (7,3%) зарегистрирован в 1995 г., он более чем вдвое превышал средний по стране.
В Татарстане в 1995 году безработные составляли 123,3 тыс. человек, т.е. 6,9% из общего числа экономически активного населения.
В 1995-1996 годах работу в Республике Татарстан по специальности могли найти в среднем лишь 3 выпускника из пяти, причем данные сильно варьируются по вузам и специальностям (например, в КГУ процент трудоустроенных не превышает 32%, в то же время в КФЭИ, КСХЛ и КГПУ от 86% до 92%).
Учитывая негативную динамику практически по всем группам специальностей, падение интереса к высшему образованию представляется закономерным.
Во-вторых, роль дополнительного негативного детерминанта развития образовательных стратегий молодежи сыграл тот факт, что в условиях экономической нестабильности страны и криминализации сферы экономических отношений у значительной части молодежи тех лет появились альтернативные возможности для достижения финансового благополучия без получения высшего образования. В этих условиях сформировалась ситуация когда шкала престижа профессии становится расплывчатой и определяется индивидуально в пределах стилевого разнообразия жизненных стратегий..
В-третьих, нельзя не учитывать роли инерционных процессов в общественном сознании, в котором было зафиксировано отсутствие или даже обратная зависимость в уровне доходов от уровня образования.
Эти факторы в основном и определили основополагающие мотивации молодежи, среди которых, как показывают опросы общественного мнения того периода, роль получения образования вообще и высшего в частности упала довольно низко. Так, например, по данным социологических исследований ценность образования среди молодежи с 1991 года неуклонно понижается, если в 1991г. 63 респондента из 100 отмечали образование как ценность, то в 1995 этот показатель составлял только 57 человек[2].
Что в свою очередь не замедлило отразиться на таких показателях развития высшей школы как снижение конкурса в вузы, а также на общем количестве студенчества в Российской Федерации и в республиках Среднего Поволжья в первые годы реформ.
В Чувашской Республике абсолютная численность студентов сократилась с 19,3 тыс. человек в 1991 г., до 18,3 тыс. человек в 1994г.; в Республике Мари Эл за этот же период происходит сокращение с 15,1 тыс. человек до 13,1 тыс. человек. Количество студентов в вузах Республики Татарстан в эти годы также неуклонно снижалось. В 1991/1992 учебном году она составляла на дневных отделениях 69,1 тыс. человек, в 1992/1993 – 66 тыс. чел, в 1994/1995 – только 64,5 тыс. чел.
На протяжении 1991-1994 гг. в России неуклонно снижалась доля студентов от общей численности населения. В республиках Поволжья также происходило падение удельного количества студентов на 10 000 населения. Наибольший спад по этому показателю наблюдался в республике Мари Эл с 199 человек в 1991 г. до 172 в 1994г., и в Республике Татарстан со 189 человек в 1991г. до 168 в 1994 г. Наименьший спад наблюдался в Республике Мордовия, где данный показатель оставался практически неизменным, а тенденция роста обозначилась уже в 1993 году.
В этих условиях высшая школа не могла ориентироваться на потребности нового заказчика, которым должен был выступить непосредственный потребитель образовательных услуг, в силу их несформированости. Именно поэтому в первой половине 1990-х гг. вузам республик Среднего Поволжья присуща негативная динамика развития численных показателей.
Во второй половине 1990-х годов сформировались некоторые предпосылки для перелома негативных тенденций в области высшего образования. Однако общий социокультурный фон в России и республиках Среднего Поволжья во второй половине 1990-х гг. никак нельзя охарактеризовать как положительный. По целому ряду направлений социокультурного развития к концу 1990-х гг. сложилась кризисная ситуация.
Сложная ситуация переходного периода привела к тому, что обострились так называемые социальные болезни - для России это, прежде всего, алкоголизм и наркомания; сложилась критическая демографическая ситуация.
Данные факторы наряду с обнищанием населения, сложной обстановкой по безработице, моральной деградации значительной части общества и составляли социокультурный фон преобразований.
Однако и в это сложное во всех отношениях время население республик начинает уделять значительное внимание образованию. Об этом свидетельствует неуклонное увеличение количества студентов в вузах республик с 1996 года. Для этого сложились некоторые предпосылки в социальном развитии.
Так, невостребованность выпускников-специалистов, которая послужила причиной девальвации высшего образования в 1985-1995 гг., в условиях экономического кризиса на рынке труда, когда они чаще других попадали в число безработных, и широкие возможности для лиц без специальной подготовки сравнительно легко получать высокие доходы, стала до некоторой степени сглаживаться с развитием в России альтернативных форм хозяйствования.
Руководители государственных и коммерческих структур предпочитали иметь в качестве служащих людей имеющих высшее образование. Что привело к поднятию образовательного ценза на рынке труда.
Пониманию факта необходимости получения высшего образования и его отражению в образовательных стратегиях молодежи во второй половине 90-х гг. способствовало становление определенной системы престижа, которая, сохраняя дивергентность жизненных стилей, возвратила высшему образованию роль обязательного атрибута высокого статуса.
Были и другие причины. Продолжение обучения, как правило, рассматривалось потенциальными студентами не как способ повышения собственного интеллектуального уровня, а как средство достижения определенных целей «сделать карьеру», «избежать службы в армии», «занять определенное положение в обществе.[4]
И хотя в социокультурной ситуации 1990-х гг. высшее образование уже не оценивается как фактор, безусловно обеспечивающий высокое социальное положение или продвижение по социальной лестнице, в жизненных стратегиях молодежи, после значительного спада начала 90-х годов, ценность получения высшего образования занимает значительное место. Высшее образование оценивается уже с новых позиций в частности как инструмент достижения экономического успеха и как инструмент доступа к разнообразным и новым жизненным формам и стилям.
Данные процессы, наряду с благоприятной демографической ситуацией для высшего образования (имеется в виду увеличение рождаемости в стране в начале 1980-х гг.), способствовали развитию численных показателей системы высшего образования на территории республик и подготовили почву для интенсивного развития коммерческого сектора высшей школы. Наряду с обозначенными процессами, обеспечившими повышение «спроса» на образование, одним из определяющих факторов развития высшего образования на коммерческой основе стало «приятие» значительной частью общества возможности такого явления.[3]
Коммерческая система высшего образования (государственный и негосударственный сектор) получила в своем развитии ориентир и целевую группу.
В государственном секторе ставка на коммерциализацию образования повлекла значительную реорганизацию государственных вузов республик. Развитие государственных вузов в республиках Среднего Поволжья было весьма неравномерным. Наибольшее количество новых государственных вузов, по данным Минобразования РФ, было открыто в Республике Татарстан. Их количество, включая филиалы, увеличилось с 16 в 1994 г. до 21 в 2000 г. В остальных республиках количество государственных вузов оставалось практически неизменным.
В то же время при незначительном росте количества государственных высших учебных заведений, значительно увеличивается количество обучающихся в них студентов. Как показывает анализ статистики, данный рост опирался в основном на привлечение студентов на платной основе.
В Чувашской Республике государственных вузов не много по сравнению с Республикой Татарстан, в то же время спрос на высшее образование значителен. Это определяется как высокой плотностью населения (по плотности населения Чувашия – третий регион в РФ); так и значительным количеством населения с «отложенным» в конце 1980-х гг. – начале 1990-х гг. спросом на образования.
Отстают от общероссийского показателя наименее экономически развитые республики Среднего Поволжья, так в Республике Мари Эл данный показатель составляет 49,7%, в Республике Мордовия – 34,1%.
Правовые предпосылки для коммерческого набора создало утвержденное в июне 1993г. постановление Правительства РФ «Типовое положение об образовательном учреждении высшего профессионального образования (вузе)», которое существенно расширило права вузов и определило принципы создания организации учебного и научного процесса, дало больше простора для хозяйствования в новых экономических условиях.
В общем, ставка на коммерциализацию высшего образования, на которую и опиралась положительная динамика развития численности государственных и негосударственных вузов, а также филиалов вузов и студентов в республиках в 1990-х гг., обеспечив выживание системы высшего образования в сложный экономический период, с неизбежностью порождала социальные противоречия и проблемы.
Такая ситуация являлась логичным следствием положения, когда определение стратегических направлений развития было отдано в руки вузов. Действуя как самостоятельные субъекты, вузы, в первую очередь, исходили из приоритетов выживания, которые задавались внутренними ресурсами того или иного учебного заведения и платежеспособным спросом населения.
Однако такая ситуация была неприемлема и в перспективе приводила к деградации и провинциализации вузов. Решение этих и многих других важных вопросов могло осуществляться только в процессе выработки взвешенной государственной стратегии развития высшего образования, основанной на осознании ключевых проблем сложившихся в 1990-е гг. и учете современных глобальных вызовов перед системой высшего образования.
Библиографический список
- Жильцов Е.Н. Коммерциализация высшего образования в России: возможности и границы// Вестник Московского университета. Сер. 6, Экономика. -1993. -№6. -С. 34.
- Бобахо В.А., Левикова С.И. Современные тенденции молодежной культуры: конфликт или преемственность поколений // Общественные науки и современность. – 1996. – №3.- С. 56.
- Кириллова А.И. Межкультурная коммуникация через стратегии речевого поведения // Гуманитарные научные исследования. – Январь 2014. – № 1 [Электронный ресурс]. URL:http://human.snauka.ru/2014/01/5741 (дата обращения: 09.02.2014)
- Валеева Р.З. Дистанционное обучение и его место в системе высшего образования // Гуманитарные научные исследования. – Декабрь 2013. – № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2013/12/5344 (дата обращения: 26.02.2014).