В ходе Отечественной войны1812 г. и Освободительного похода 1813 – 1814 гг. в России в ополчение было привлечено около 420 тысяч человек. Из них 320 тысяч приняли непосредственное участие в боевых действиях. Ополченцы активно привлекались к возведению оборонительных укреплений, к охране различных территорий и объектов от проникновения туда неприятельских отрядов, составляли гарнизоны городов и крепостей. Ополченцы покрыли себя славой в сражениях. Испытывая недостаток вооружения, они со стоическим мужеством оборонялись и с самоотверженной храбростью атаковали.
Оказав большую помощь регулярной армии, созданное народное ополчение оправдало себя и в политическом плане. К его формированию в той или иной форме привлекались представители всех сословий. Патриотизм и чувство сопричастности к общему делу по защите Отечества даже в самые трудные минуты вселяли в людей уверенность в победе и осознание необходимости жертв ради неё.
Когда 2 сентября1812 г. французы вошли в Москву, в кремлёвских воротах несколько патриотов встретили их выстрелами из пушки. Прежде, чем они погибли, с обеих сторон раздалось 10 пушечных выстрелов [1, с. 111]. В тот же день между 8-ю и 9-ю часами вечера в Москве начался пожар [2, с. 141]. Конечно, в условиях хаоса пожар мог возникнуть и стихийно, но были факты и сознательного поджога. Так, 24 сентября1812 г. в Москве французская военная комиссия судила 26 поджигателей, пойманных на месте и в момент совершения «преступления» с фитилями, факелами, фосфоровыми замками, серой и другими зажигательными средствами. Среди них было 9 полицейских, поручик Московского полка Игнатьев, солдаты, московские мещане [3, с. 166]. Высокий процент среди поджигателей полицейских и военнослужащих, а также вывоз из Москвы накануне её оставления всех средств тушения пожара говорит в пользу распространенной версии об организации пожара главнокомандующим в Москве Ф.В. Ростопчиным, еще 18 августа1812 г. заявившим, что в случае вступления в неё французов он «обратит город в пепел» [4, с. 64].
Твёрдую решимость оказать сопротивление наполеоновским войскам проявила провинция. Когда до Вятской губернии дошло известие о занятии Наполеоном Москвы, священнослужители Уржума создали своё ополчение, которое в случае приближения неприятеля к городу должно было дать ему отпор, а жители Елабуги «все готовы были вооружиться к защите Отечества и престола» [5, л. 37]. В сложной военно-политической обстановке вятчане продемонстрировали готовность приступить к такой форме военной самоорганизации, как создание всеобщего ополчения. Этот скрытый ресурс провинции использовался в крайнем случае и показал свою эффективность в начале ХVII в.
Твёрдость духа проявил и император Александр I, заявивший в ответ на предложение Наполеона о мире: «Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор Моего Отечества и дорогих Моих подданных, жертвы коих умею ценить» [6, с. 118]. Твёрдость императора была замечательна ещё и тем, что при дворе и среди петербургской аристократии в то время были распространены пораженческие настроения.
Основным ресурсом, на который опиралась система Российской империи в экстремальных условиях, как показали события сентября1812 г., была самоотверженная решимость широких народных слоёв отстаивать независимость своей страны, привычный уклад жизни (который не следует сводить только к крепостничеству). В этой борьбе оправданными признавались любые формы сопротивления, в том числе – осуждаемые в Европе и не приветствовавшиеся при дворе, такие, как партизанское движение, диверсии [7, с. 228]. Пример такой всенародной, тотальной войны за независимость и её эффективность уже показала Испания. Русских патриотов вдохновлял пример испанских повстанцев. 16 июля1812 г. Ф.Н. Глинка записал в дневнике: «Кажется, в России, равно как и в Испании, Наполеон будет покорять только землю, а не людей». А в письме надворного советника Кристина от 20 июля говорилось: «Я надеюсь, что Россия станет новой Испанией» [8, с. 39]. Тотальный характер войны, развернувшейся на просторах России, подметил Д.П. Рунич: «Русский человек защищал в 1812 году не свои политические права. Он воевал для того, чтобы истребить хищных зверей, пришедших пожрать его овец и кур, опустошить его поля и житницы» [9, с. 4].
Накануне войны французские шпионы доносили Наполеону, что в случае войны он может «рассчитывать на крестьян, которые будут очень расположены стать на сторону победоносной французской армии, потому что они только и мечтают о свободе» [10, с. 94]. Доктор Меливье, живший в России 20 лет, уверял Наполеона, что «как только французы появятся под Москвою, крестьяне восстанут против своих господ и вся Россия будет покорена» [11, с. 2]. Нельзя не отметить, что подобные опасения высказывались и в России, в частности, Ф.В. Ростопчиным. В1810 г. в записке «О состоянии Москвы» он писал: «Трудное положение России, продолжительныя войны, и паче всего пример французской революции производят в благонамеренных уныние, в глупых – равнодушие, а в прочих – вольнодумство. Дерзость в народе несуществующая; того и гляди вспыхнет движение. Начало будет грабежи и убийство иностранных (против коих народ раздражён), а после бунт людей барских, смерть господ и разорение Москвы… Трудно найти в России половину Пожарского; целыя сотни есть готовых итти по стопам Робеспьера и Сантера» [12, с. 171].
Отдельные факты симпатии к Наполеону и шпионажа в пользу французов действительно были. Так, в июле1812 г. в одном из московских трактиров бывший студент Урусов говорил, что «приход Наполеона в Москву послужит общему благополучию», за что был избит посетителями и сдан в полицию [13, с. 128]. В сентябре1812 г. в Нижегородской губернии был задержан французский шпион крестьянин из Витебской губернии Рачков, производивший осмотр крепостей за обещанную ему награду в 100 руб. [14, с. 81]. Его четверым сообщникам удалось сбежать предположительно, в Вятскую губернию, где до1814 г. производился их розыск [15, л. 1-13]. Надо сказать, что в1812 г. среди коренных жителей русской провинции, в частности, Вятской губернии, фактов симпатии к Наполеону, а тем более – шпионажа в пользу французов, вообще не зафиксировано.
Крестьянские мятежи, обусловленные тяжелым социально-экономическим положением крестьян, были в России начала ХIХ в. обычным явлением. Так, в1807 г. крестьяне Сарапульского уезда Вятской губернии волновались из-за их приписки к Камским заводам [16, с. 210]. Однако интересна динамика изменения по годам числа крестьянских волнений в России. В 1801 – 1805 гг. их было 45, в 1806 – 1810 гг. – 38, в 1811 – 1815 гг. – 36, в 1816 – 1820 гг. – 87 [17, с. 58]. Эти данные свидетельствуют о том, что в годы Отечественной войны 1812 г. и Освободительного похода 1813-1814 гг. число крестьянских волнений было меньшим по сравнению с другими периодами. Вопреки опасениям Ф.В. Ростопчина, крестьяне не пошли «по стопам Робеспьера и Сантера», а в первую очередь встали на защиту своей страны.
Об этом свидетельствует мощное партизанское движение против оккупантов от Белоруссии до Московской губернии [18, с. 116]. Сам факт того, что сотни тысяч вооружённых крепостных крестьян, собранных в ополчение, не восстали «против своих господ» и не перешли на сторону «победоносной французской армии», а сами её побеждали, стал красноречивым ответом и иностранным «знатокам» России, и отечественным скептикам.
Таким образом, помимо народного ополчения в узком смысле, можно говорить о существовании в России в 1812 – 1814 гг. ополчения в широком смысле. Вся страна по сути представляла собой ополченческий лагерь, где каждый, от императора до крестьянина, в силу своего статуса и в меру своих возможностей внёс свой вклад в общее дело освобождения России и Европы от захватчиков.
В послевоенное время лица, служившие в ополчении, пользовались уважением и почётом, а родные и близкие испытывали за них особую гордость. Так, в1838 г. в письме А.И. Михайловскому-Данилевскому протоиерей Вятского Спасского собора и ректор Вятских духовных училищ Пётр Орлов сообщал о своем брате священнослужителе Гаврииле Орлове, поступившем в ополчение, мужественно сражавшемся в1813 г. с французами и скончавшемся в1815 г. от полученных ран [19, с. 72].
Ополчение1812 г., на протяжении многих послевоенных десятилетий вызывало интерес государственных и общественных деятелей России. В1836 г. сенатор Михайловский-Данилевский обратился к вятскому губернатору Тюфяеву с просьбой доставить сведения о Вятском ополчении, необходимые ему для написания книги об Отечественной войне1812 г. и Освободительной войне 1813 – 1814 гг. В1847 г. с подобной же просьбой к вятскому губернатору Середе обратился Главноуправляющий путями сообщения Клейнмихель [20, л. 1]. В1883 г. в Москву на освящение сооружённого в память Отечественной войны1812 г. храма Христа Спасителя были приглашены ветераны, в том числе ополченцы, имеющие награды за отличия в Отечественной войне1812 г. и Освободительном походе 1813 – 1814 гг. [21, л. 16].
Библиографический список
- Готье Ю.В. Французы в Москве // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- Катаев И.М. Пожар Москвы // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- Мельгунов С.П. Кто сжег Москву? // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- Мельгунов С.П. Ростопчин – московский главнокомандующий // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф.582. Оп. 81. Д. 1 130.
- Довнар-Запольский М.В. Отношение императора Александра I к Отечественной войне и его роль в ней // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 3.
- Алексеев В.П. Народная война // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- Додолев М.А. Россия и война испанского народа за независимость (1808 – 1814 гг.) // Вопросы истории. – 1972. – № 11.
- Ростунов И. Народные массы России в Отечественной войне1812 г. // Военно-исторический журнал. – 1962. – № 6.
- Безотосный В.М. Разведка Наполеона в России перед1812 г. // Вопросы истории. – 1982. – № 10.
- 1812 год и крестьянские мятежи на Урале // Вятская речь. – 1912. – № 186.
- Жаринов Д.А. Первые впечатления войны. Манифесты // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 3.
- Сивков К.В. Война и цензура // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- Семевский В.И. Волнения крестьян в1812 г. // Отечественная война и русское общество. 1812 – 1912: В 5 т. – М., 1912. – Т. 4.
- ГАКО. Ф. 583. Оп. 602. Д.461. Лл. 1 – 13.
- Крестьянское движение в России в 1796 – 1825 гг. Сборник документов. – М., 1961.
- Бычков Л.Н. О классовой борьбе в России во время Отечественной войны1812 г. // Вопросы истории. – 1962. – № 8.
- Бескровный Л.Г. Партизаны в Отечественной войне1812 г. // Вопросы истории. – 1972. – № 1.
- Материалы для истории Отечественной и Освободительной войны 1812 – 1813 – 1814 гг. по Вятской губернии // Труды Вятской учёной архивной комиссии. – Вятка, 1912. – Вып. 3. – Отд. 2.
- ГАКО. Ф. 582. Оп. 48. Д. 674.
- ГАКО. Ф. 582. Оп. 15. Д. 87.