В силу своих служебных обязанностей представители казацкой старшины Нежинского полка принимали активное участие в важных общественно-политических мероприятиях. Особо активной была их политическая и дипломатическая деятельность в середине XVII ст., когда Нежинский полк благодаря своим размерам, экономическому и демографическому потенциалу вышел на ведущее место в Украинском казацком государстве. Также важной причиной активной общественно-политической деятельности руководства Нежинского полка стала их близость к гетману Б. Хмельницкому и другим представителям высшего руководства Гетманщины. Важное место в политической деятельности казацкой старшины Нежинского полка принадлежало взаимоотношениям с представителями российской власти.

Активная общественно-политическая деятельность представителей казацкой старшины Нежинского полка началась уже на начальном этапе Украинской национальной революции средины XVII ст. В частности, согласно свидетельству секретаря польского короля А. Мясковского, первый нежинский полковник П. Шумейко «все посольства с иноземными государствами отправлял». 27 апреля 1649 г. он в составе узкого круга лиц во главе с Б. Хмельницким принимал в Чигирине российского посла Г. Унковского. Во время дипломатических переговоров в 1650 г. гетман, разъяренный двуличной политикой Москвы в оношении Украины, хотел ударить московского посла, но П. Шумейко, который присутствовал на переговорах, перехватил руку Б. Хмельницкого и предотвратил дипломатический скандал¹.

Следующий нежинский полковник И. Золотаренко пребывал в кругу ближайших единомышленников и соратников Б. Хмельницкого. Он поддерживал позицию гетмана в вопросе заключения военно-политического союза с Российским государством. В начале июля 1653 г. российские подданные М. Львов и И. Иванов сообщили, что во время пребывания в Чернигове они встрелили там И. Золотаренка. Во время разговора полковник заверил их в желании быть «под пресветлою царского величества высокою рукою в вечном подданстве» и готовности верно служить царю². После того, как полковник узнал о приезде московского посла к гетману, он одобрительно отнёсся к желанию царя Алексея Михайловича обратить Войско Запорожское в свое подданство. И. Золотаренко сразу же отослал гонца в Камянец-Подольский к гетману с сообщением об этом посольстве, а сам выехал к Переяславу для встречи с царским посланником к гетману А. Матвеевым³.

Нежинский полковник принял активное участие в подготовке и проведении Переяславской рады и приведении к присяге на верность царю местного населения. 23 января 1654 г. в Нежин прибыло царское посольство во главе с воеводой В. Бутурлиным. За пять верст от города их встретил И. Золотаренко с казаками полка. После этого процессия под залпы пушек прибыла к Троицкому собору, где был проведен торжественный молебен. На следующий день присягу на верность царю приняли представители казацкой старшины, казаки и мещане⁴.

Чрезвычайно активними были взаимоотношения нежинского полковника с российской властью во время Белорусского похода 1654 – 1655 гг. Уже в начале июня 1654 г. в лагерь И. Золотаренка прибыла делегация белорусской шляхты во главе с К. Поклонским. Более 400 могилёвских мещан заявили о своем желании принять протекцию московского царя. Но К. Поклонский заверил И. Золотаренко в своей готовности принести присягу не московским боярам, а украинскому гетману. И. Золотаренко сразу же отправил К. Поклонского в Чигирин, предоставив ему для охраны отряд казаков. Узнав об этом, московские бояре выразили свое недовольство действиями наказного гетмана. Они требовали, чтобы белорусская шляхта присягла непосредственно царю Алексею Михайловичу, поскольку считали освобождённые казаками белорусские земли завоеванными московским государем. Но И. Золотаренко, ограничившись дежурной отпиской московським боярам, решительно продолжал политику вормирования белорусского казачества⁵. Уже летом 1654 г. был сформирован Белорусский казацкий полк во главе с К. Поклонским⁶.

Активность И. Золотаренко вызвала обеспокоенность у К. Поклонского. 5 сентября 1654 г. в письме к царю он выразил недовольство деятельностью нежинского полковника, в частности тем, что белорусские казаки присягают именно ему. Он требовал, чтобы наказной гетман покинул Могилёвский уезд, население которого присягнуло на верность царю и «моих казаков к себе не принимал»⁷.

В ответ И. Золотаренко во время визита в царскую ставку 29 сентября 1654 г. подал жалобу на К. Поклонского. Он указал, что белорусский шляхтич оговаривает Войско Запорожское перед царем и боярами, будто бы казаки опустошают церкви и наносят убытки тем людям, которые присягнули на верность Алексею Михайловичу. Также наказной гетман жаловался, что К. Поклонский разоряет города и сёла, признавшие власть казацкого государства, причиняет ущерб их жителям, отказывает в помощи казакам и запрещает могилёвским купцам торговать в их лагере. И. Золотаренко попросил царя запретить К. Поклонскому как человеку, не имеющему никакого отношения к Войску Запорожскому, вмешиваться в его дела.

Московское правительство не очень благосклонно отнеслось к этим просьбам. Царь разрешил могилёвским купцам торговать с казаками и собирать последним провиант в Могилёвском уезде. Но он запретил принимать в казацкое войско людей из Могилёвского уезда, мотивируя своё решение тем, что они уже присягли на верность царю. Алексей Михайлович вообще не желал расширения казацкого влияния на завоёванных территориях⁸. Причина конфликта, кроме того, состояла в том, что белорусская шляхта в лице К. Поклонского желала получить в свои руки власть на освобождённых белорусских землях. Гетманская администрация, представителем которой был И. Золотаренко, в свою очередь, не желала подобной самостоятельности К. Поклонского и считала его лишь своим представителем в Белоруссии, а завоёванные казаками земли – новой территорией Войска Запорожского⁹.

24 марта и 1 апреля 1655 г. литовский гетман Я. Радзивил прислал письма к нежинскому полковнику, в которых пытался склонить его на свою сторону и обещал всей старшине сохранение их прав, привилегий и имений. Но И. Золотаренко отослал эти письма к царю и традиционно заверил царя в своей верности¹⁰.

Также во время Белорусского похода некоторые представители казацкой старшины Нежинского полка неоднократно отправлялись с различными поручениями как к царю, так и к российским должностным лицам. 29 июня 1654 г. И. Золотаренко отправил из Новгород-Северского а Алексею Михайловичу наказного стародубского полковника Т. Оникиенка и борзенского полковника П. Забилу. Последний должен был убедить московское командование в необходимости прислать помощь для штурма Гомеля¹¹. Уже в августе 1654 г. к царю прибыли полковой сотник И. Борсук и менский сотник С. Даценко с известием о взятии города¹².

Летом 1656 г. обострились отношения между казацкой администрацией и российскими воеводами в Южной Белоруссии. Правительство Алексея Михайловича поставило перед наказным гетманом И. Нечаем требование отозвать казацкое войско из белорусских земель и исключить из казацкого реестра местных крестьян и мещан. Желая закрепить за Украинским казацким государством земли Южной Белоруссии, население которых признало власть Б. Хмельницкого, И. Нечай в конце августа отправил в царскую ставку в Риге наказного нежинского полковника Р. Ракушку-Романовского. Он поставил перед ним задачу попробовать в ходе переговоров снизить уровень напряженности в отношениях сторон и убедить царя в целесообразности сохранения казацких военных гарнизонов в Белоруссии. Возложенную на него задачу Р. Ракушка-Романовский выполнил блестяще. Результатом его длительного пребывания в царской ставке стала грамота Алексея Михайловича от 14 сентября 1656 г., в которой было признано белорусское казачество – «а которые старые козаки, и тем велено быть в козаках по прежнему», и снято категорическое требование о выводе войск И. Нечая из Белоруссии¹³.

Последователи И. Золотаренка на посту нежинского полковника не отличались стойкой политической позицией и меняли ее в зависимости от изменения ситуации. Это касается в первую очередь полковника Г. Гуляницкого. Сначала он занимал лояльную в отношении к Московскому государству позицию. В частности, он принимал участие в избрании гетманом И. Виговского в 1657 г¹⁴. На Корсунской старшинской раде 12 октября 1657 г. он заявил: «Мы царского величества никогда не отступим, так как присягли, и по этой стороне Днепра, и всякого сословия люди и чернь от царского величества не отступят»¹⁵. Даже в октябре 1658 г. Г. Гуляницкий упрекал гетмана в том, что тот «велкому государю изменил, зачал войну неведомо для чего»¹⁶. Также в апреле 1658 г. полковой нежинский сотник Ф. Завацкий и глуховский сотник А. Мироновский приняли участе в переговорах с дьяком Ю. Юрьевым. Их целью было обсуждение вопросов, связанных с борьбой против полтавского полковника М. Пушкаря¹⁷.

Но вскоре позиция Г. Гуляницкого радикально изменилась. В частности, согласно доношений дьяка В. Михайлова, ещё в сентябре 1658 г. нежинский полковник выразил острое недовольство по поводу того, что князь В. Ромодановский разрушает и выжигает украинские города¹⁸. Также Г. Гуляницкий 7 сентября 1658 г. подписал Гадяцкие статьи, в которых речь шла о подписании унии между Гетманщиной и Речью Посполитой¹⁹.

В январе 1659 г. к гетману в Переяслав прибыло российское посольство во главе с Г. Булгаковым и Ф. Байбаковым. У них состоялся достаточно напряжённый разговор с Г. Гуляницким, который упрекал послов за то, что «посылает де государь, будто желает покою, а беспрестани де на нас войска свои на нас своеволники насылает, и многие места выжгли и высекли, и поругателство над крестьяны и над женами и над детми нехристиянски чинят, пущи бусурманов, турков и жидов; лутчи де быть у турка, нежели у москалей». Конечно же, послы пытались оправдаться и заявляли, что на самом деле российские войска не разрушают украинские города и не причиняют ущерб местному населению, а лишь приводят его к присяге царю. В ответ Г. Гуляницкий опроверг заявления послов и заявил, что после всего, что произошло, достичь мира невозможно, и если царь на самом деле хочет примирения, то его войскам лучше убираться из украинских городов. В самом конце разговора полковник недипломатически обругал Г. Булгакова и Ф. Байбакова и обвинил их в разжигании конфликта²⁰.

После отстранения от власти И. Виговского следующий нежинский полковник В. Золотаренко изменил свою политическую позицию на пророссийскую²¹. После разгрома польского отряда в Нежине В. Золотаренко 1 сентября 1659 г. выслал в составе посольства от левобережных полков полкового судью Р. Ракушку-Романовского и мринского сотника Ф. Завадского. Их задачей было подание челобитных к царю с просьбой о прощении их «вины» и «измены». Посольство прибыло в Москву 5 октября, а уже через несколько дней посланцы были приняты царём и подали ему челобитные²².

Примирение между левобережной казацкой старшиной и московским правительством официально было достигнуто во время избрания новым гетманом Ю. Хмельницкого и подписания Переяславских статей. 18 октября 1659 г. на раде, посвящённой этим событиям, В. Золотаренко в числе других полковников подписал эти статьи. Среди статей соглашения содержался пункт о том, что казаки Нежинского полка должны были покинуть территорию Южной Белоруссии, захваченную во время похода 1654 – 1655 гг²³.

Также В. Золотаренко 14 февраля 1660 г. отослал прошение к царю о приеме делегации в составе нежинского войта А. Цурковского, нежинских мещан и монахов местного монастиря и удовлетворении их челобитных. В инструкциях, которые полковник вручил послам, содержались пункты о предоставлении льгот разрушенным городам Нежинского полка. Также В. Золотаренко просил о предоставлении провианта и корма для лошадей тем жителям полка, которые собирались приехать в русские города, и о недопущении причинения им ущерба²⁴. В свою очередь, он в средине марта 1660 г. привел к присяге на верность царю те местечка полка, которые пребывали до этого «в шатости»²⁵.

25 марта 1660 г. В. Золотаренко в составе делегации Войска Запорожского был принят царём. На встрече, кроме решения разнообразных поточних вопросов, нежинский полковник получил инструкции с разъяснением, какой тактики следует придерживаться на переговорах с Речью Посполитой о разграничении границы²⁶.

В дальнейшем В. Золотаренко демонстрировал полную лояльность по отношению к московском правительству. Царский посол Ф. Сухонин в начале декабря 1660 г. сообщил, что «нежинский полковник Василей Золотаренко … и его полку сотники и атаманы, и войты, и бурмистры, и казаки, и чернь сказывали, что они все хотят быть у тебя, великого государя, в вечном подданстве». В июле 1661 г. уполномоченный представитель царского правительства дворянин Ф. Протасов передал В. Золотаренку в качестве платы за службу деньги и 40 соболей. В разговоре с нежинским воеводой С. Шаховским он заявил, что «Василей Золотаренок в Нежине и ко мне добр; и в нем де, Василье, и в нежинских казаках по се число шаткости никакой нет».

Эти уверения в верности В. Золотаренка были тем более необходимы, поскольку его бывшие союзники, помня об участии нежинского полковника в антироссийских акциях, пытались переманить его на свою сторону. В частности, польский военачальник С. Чарнецкий писал к В. Золотаренко, чтобы тот изменил царю. Но нежинский полковник ответил ему: «Одну душу имеем и не будем продавать ее лжеприсягой»²⁷.

Следующий нежинский полковник М. Гвинтовка во всём придерживался политической ориентации и пророссийской политики гетмана И. Брюховецкого. Сразу же после избрания гетмана он принял участие в подписании Батуринских статей с Московским государством²⁸. В сентябре 1665 г. он в составе большой делегации прибыл в Москву, где принял участие в подписании Московских статей и был пожалован дворянским титулом²⁹. Также в марте 1667 г. в Москву прибыл нежинский полковой судья Ф. Завадский. Он подал царю прошение об удовлетворении различных украинских «нужд». Пользуясь случаем, он передал ходатайство вселенскому патриарху, пребывавшему в Москве, о снятии «клятвы» с гетмана И. Брюховецкого. Также судья передал царю письмо гетмана, в котором тот выражал радость по поводу подписания Андрусовского перемирия и обещал не производить никаких враждебных действий против Речи Посполитой³⁰. Но в конце правления И. Брюховецкого полковник М. Гвинтовка рассорился с ним, поскольку гетман обвинил его в нежелании воевать против правобережного казачества. За это М. Гвинтовка был заключён под стражу и чуть не сослан в Сибирь³¹.

Во время антироссийского восстания в январе 1668 г., согласно сообщений царских воевод, началось открытое неповиновене среди нежинских мещан и их переход в казачье сословие. Нежинский воевода И. Ржевский запретил нежинскому полковнику А. Мартыновичу включать мещан в ряды казачества. Но полковник отказался выполнить приказ, заявив, что «люди в Малороссийских городах волные и волно мужикам в казаки писатца» и 22 января ввёл в Нежин казаков некоторых сотен полка, объяснив это приказом гетмана³².

В дальнейшем, после подавления антироссийского выступления 1668 г. и восстановления стабильности в Гетманщине казацкая старшина Нежинского полка демонстрировала свою поддержку политике Московского правительства. Представители полковой старшины и сотники в 1669 г. подписали Глуховские статьи, а в 1672 г. – Конотопские статьи³³.

Следовательно, казацкая старшина Нежинского полка в середине XVII ст. в целом придерживалась пророссийской ориентации. В период правления Б. Хмельницкого представители руководства полка принимали участие в ряде важных политических и дипломатических мероприятий, направленнях на укрепление отношений с Московским государством. В то же время некоторые из них, в частности полковник И. Золотаренко, пытались отстоять интересы Гетманщины и укрепить казацкую администрацию на освобождённых от властей Речи Посполитой территориях. Во время правления преемников Б. Хмельницкого политическая позиция нежинской казацкой старшины в отношениях с царским правительством изменялась в зависимости от изменения ситуации. В конце концов, с началом политической стабилизации в Украинском казацком государстве в конце 1660-х гг. казацкая саршина Нежинского полка целиком стала придерживаться пророссийских позиций.

1. Полководці Війська Запорозького: Історичні портрети. – К., 1998. – Кн. 1. – С. 380 – 381.
2. Воссоединение Украины с Россией: Документы и материалы: В 3–х томах. – М., 1953. – Т. 3. – С. 327 – 329.
3. Грушевський М. Історія України-Руси. – К., 1995. – Т. 9. – Кн. 1 (1650 – 1654). – С. 562.
4. Там же. – С. 748, 749.
5. Морозов О. Ніжинський протопоп Максим Филимонович. – Ніжин, 2000. – С. 34, 35.
6. Горобець В. М. Іван Нечай та українсько-російські суперечки за Білорусь // Український історчниий журнал. – 1998. – № 1. – С. 28.
7. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России (далее – АЮЗР). – СПб., 1889. – Т. 14 (дополнение к III тому) (Присоединение Белорусии 1654 – 1655). – Стб. 293 – 294.
8. Грушевський М. Історія України-Руси. – К., 1996. – Т. 9. – Кн. 2. – С. 964 – 965.
9. Морозов О. Ніжинський протопоп Максим Филимонович… – С. 36.
10. АЮЗР. – Т. 14. – Стб. 535 – 540, 546 – 548.
11. Зарубіжні зносини Богдана Хмельницького: хроніка 1648-1657 рр // Пам’ять століть. – 2009. – №. 1–2. – С. 100.
12. АЮЗР. – Т. 14. – Стб. 145.
13. Горобець В. Славетні імена Сіверянщини: Роман Ракушка-Романовський (Самовидець) // Сіверянський літопис. – 1997. – № 3. – С. 60.
14. АЮЗР. – СПб., 1872. – Т. 7 (1657 – 1663, 1668 – 1669). – С. 187.
15. Грушевський М. Історія України-Руси – К., 1998. – Т. 10. – (1657 – 1658). – С. 59.
16. Яковлєва Т. Гетьманщина у другій половині 50–х років XVII ст.: причини і початок Руїни. – К., 1998. – С. 277.
17. АЮЗР. – Т. 7. – С. 206 – 207.
18. АЮЗР. – СПб., 1863. – Т. 4 (1657 – 1659 гг.). – С. 153.
19. Грушевський М. Історія України-Руси… – Т. 10. – С. 367.
20. АЮЗР. – Т. 7. – С. 265 – 267.
21. Полководці Війська Запорозького: Історичні портрети. – К., 2004. – Кн. 2. – С. 153 – 154.
22. Горобець В. Славетні імена Сіверянщини… – С. 61.
23. Бантыш-Каменский Д. Источники Малороссийской истории. – М., 1858. – Ч. 1. (1649 – 1687). – С. 106.; 143. Величко С. Літопис: В 2-х т. Давньоруські та давні українські літописи [переклад з книжної української мови В. Шевчук]. – К., 1991. – Т. 1. – С. 266.; Універсали українських гетьманів від Івана Виговського до Івана Самойловича (1657 – 1687) [упорядники І. Бутич, В. Ринсевич, І. Тесленко]. – К. – Львів, 2004. – С. 115, 118 – 119.
24. АЮЗР. – СПб. – 1867. – Т. 5. – С. 9, 11.
25. АЮЗР. – Т. 7. – С. 320.
26. АЮЗР. – Т. 5. – С. 14 – 16.
27. Яковлєва Т. Руїна Гетьманщини: від Переяславської Ради – 2 до Андрусівської угоди (1659 – 1667). – К., 2003. – С. 168, 231.
28. Бантыш-Каменский Д. Источники Малороссийской истории… – С. 130.
29. С. Е. Гетманство Брюховецкого // Киевская старина. – 1885. – № 8. – С. 565, 569.
30. Бантыш-Каменский А. Источники Малороссийской истории… – С. 178.
31. С. Е. Гетманство Брюховецкого… – С. 580.
32. АЮЗР. – Т. 7. – С. 18 – 19.
33. Величко С. Літопис: В 2-х т. [переклад з книжної української мови В. Шевчука]. – К., 1991. – Т. 2. – С. 93, 151.

Все статьи автора «Токарєв Сергій»